Музыку писали на магнитофон дома. Студия не богатая, но всё необходимое оборудование имелось. Ждали певца, - он подрабатывал на очередной свадьбе. Пришёл немного подвыпивши. Тучный, разговорчивый… Первым делом рассказал пару анекдотов, а когда я (мы виделись в первый раз и ещё не успели подружиться) всё-таки предложил ему ноты, он, взглянув в них, начал читать текст: "Бей жидов - спасай Россию!", тут же проревел, как зверь, - "Я - еврей, и это петь не буду!". Мы с режиссёром начали рассказывать, о чём спектакль. Что еврейские погромы спланированы, и что тот город, в котором, как братья живут люди разных национальностей и, что главная идея спектакля разоблачить бесчеловечность и уродство таких погромов. Режиссёр Борис Цейтлин настолько увлёкся, что чуть ли не весь спектакль ему проиграл за всех актёров в лицах. Прошло не более часу, как Борис Суэтников сжав кулаки и горло прохрипел: "Это петь буду только я! Лучше меня вы никого не найдёте". И начали запись вокала под минусовую фонограмму. То там, то здесь ошибки. Репетировали много раз. Певец смотрел в ноты и ошибался чуть ли не в каждом такте. Наконец у меня лопнуло терпение. Я ему говорю, - "Да, выкинь ты эти ноты, пой, как на душу ляжет." Я понимал, что он уже давно выучил нотный текст и, что подглядывание в ноты ему только мешает слушать фонограмму. Дело пошло, - записали "за один присест"!
      Мы стали друзьями. Ещё не один раз он брал в руки гитару и пел то английские песни, то армянские… А я незаметно включал микрофон. Так у меня скопилась несколько интереснейших записей. Борис Суэтников ушёл из этого мира в страшных мучениях от боли, в деревне, чтоб никто не видел, и чтоб он оставался в памяти друзей всегда весёлым и жизнерадостным. В конце 90-х он поделился своими воспоминаниями с корреспондентом газеты, - эту фотографию я отсканировал и - вот она.